Кровная месть [СИ] - Евгений Сартинов

— Понятно. Это хорошая школа.

Полковник обратился Шалагину.

— Иван Антонович, мне доложили, что в связи с этим делом мелькнуло такое имя как Хаджи? Откуда оно пришло?

Шалагин ткнул рукой в сторону Юрия.

— Это тоже обращайтесь к нему. Он нам притащил это имя на хвосте.

Жохов развел руками.

— Ну, что ж, Юрий Андреевич, тогда сам бог велел нам поговорить более подробно. Я заберу тогда, Иван Антонович, вашего гостя. Поехали, капитан.

ГЛАВА 6

— Если ваша теория права, то я тогда совсем не понимаю, зачем их надо было убивать, — сказал Юрий через три часа разговора с Жоховым. К этому времени он называл его просто Андреичем, сам Жохов объяснил, что он любит, что б его звали именно так. Собственно, разница была небольшой, что Андрей Андреевич, что Андреевич.

— Почему? — не понял полковник.

— Потому что через месяц они должны были уехать в Чехию, в Прагу. Насовсем.

— Это вам сказал тот покойный ювелир?

— Да. Там, в отличие от России, налоги более человечные, рэкета нет, а главное, любой ювелир имеет право ставить не только свое клеймо, но и пробу. Без всякой пробирной палаты.

Жохов покачал головой.

— Я не знал этого.

Он заглянул в сигаретную пачку, она была пуста. Юрий пододвинул ему свою, невольно закурил сам. За эти три часа они оба неимоверно устали. Астафьев просмотрел несколько сот фотографий чеченских боевиков, но не нашел там никого, кто бы походил на того парня с переднего сиденья «Джипа».

— Нет, у него было такое характерное лицо, нос не крючком, а именно орлиный.

Юрий даже показал его пальцем. — Здоровый такой носяра, как говорил Хазанов: "По ветру разворачивает".

Зато Жохов нашел в картотеке убитого Юрием парня. Это были съемки пятилетней давности, и тот был совсем мальчишкой, лет пятнадцати. Как Жохов смог определить, что пацан на пленке, и убитый им верзила одно и тоже лицо, Юрий не понял, но тон полковника был непререкаем.

— Да он это, он! Маленький тут он еще, но это он. Смотри: характерная форма лица, носа. Небольшая родинка на лбу. Он это!

А на экране мелькали кадры какого-то ичкерийского праздника, с песнями и круговыми плясками. Но в кадр постоянно попадал высокий, грузный человек, обнимающий двух молодых людей. В одном Жохов и опознал Алибека Хасанова, так они, пока что, называли убитого.

— Похож, — признал и Юрий после того, как хозяин кабинета приблизил изображение парнишки.

— Значит его отец Шамиль Исмаилов, полевой командир, хозяин Бамутского района, — прокомментировал Андреич. — Три года назад этого самого Шамиля еле выловили с его этой бандой и убили. Тварь была страшная, живодер, садист. Судя по тому, как он обнимает этого парня, он либо его сын, либо очень близкий родственник. Сейчас, я посмотрю картотеку.

Жохов свернул изображение, и быстро нашел в памяти компьютера нужные данные.

— Ну, что я говорил! Шамиль Исмаилов, сыновья Алибек и Мохаммед. Одному сейчас двадцать, второму двадцать семь. Посмотрим дальше.

Они еще несколько раз просмотрели всю пленку, но им ни как не удавалось рассмотреть лицо второго парня, что обнимал покойный бандит. Его загораживал то сосед слева, то подходили с разговорами какие-то люди, а когда Исмаиловы начали просто позировать, в кадр влезло лицо какого-то мальчишки со следами наследственного идиотизма на лице.

— Черт, ну куда он лезет! Ну вот! Как назло! Есть все-таки закон подлости, — взорвался Жохов.

— А что такое? — удивился такому всплеску эмоций Юрий.

— Просто у нас есть такое подозрение, что Хаджи, про которого ты уже слышал, это как раз сын Исмаилова, старший, Мохаммед. В Чечне он проявился недавно, два года, но прославился своей храбростью и жестокостью. На его счету два сбитых самолета в Ханкале, несколько вылазок в самом Грозном. Он принимал участие в том рейде в Ингушетию, ну, ты слышал. Сам Басаев назвал его своим лучшим учеником. Вообще, этот позывной, Хаджи, был уже у нескольких полевых командиров, но все они либо давно в могиле, либо отошли от дел и живут на Ближнем Востоке. Мы пытались найти фотографию этого Мохаммеда, но ничего не нашли. Зато точно знаем, что он два года назад совершил хадж в Мекку. От этого и пошла его кличка. Но перед этим он предусмотрительно изъял все свои фотографии у всех родственников и друзей. Мы набросали тут кое-что со слов знавших его людей, но это очень неточно.

Жохов достал из стола, и подал Юрию два листка бумаги с рисунками. Юрий рассмотрел оба, и отрицательно покачал головой.

— Фас вообще не имеет ничего общего. А вот профиль похож. Только скулы у него вверх идут круче, и щеки впалые.

К удивлению Астафьева Жохов достал еще один лист бумаги и за пять минут карандашом набросал, пользуясь подсказками Юрия, очень похожий портрет.

— Как хорошо вы рисуете! — с уважением заметил Астафьев.

— Это у меня от природы. Я даже учился в Строгановке, — пояснил явно польщенный полковник.

Он небрежно мотнул головой в сторону ближайшей стены, где висела неплохая гравюра в стиле Дюрера.

— Вон, моя работа. Но сейчас для этого время нету совсем. В отпуске два года не был.

После этого он вернулся к делу.

— Ты, Юрий, человек военный, к тому же в этом деле увяз по самые уши. Все равно нам придется тебя на каком-нибудь этапе следствия привлечь, ты ведь у нас главный свидетель. Поэтому тебе могу сказать. По нашим данным Хаджа прислан в столицу с целью активизации террористической деятельности, и одновременно, с целью нахождения новых каналов финансирования. Для него поставлена задача, перейти, как бы это сказать, на самоокупаемость. Хаджи сразу увеличил оброк на крышуемых ими предпринимателей. За неделю до этого были убиты два бизнесмена, посмевшие заикнуться о своих финансовых трудностях. Между прочим, оба они были кавказцами. Вот такие дела.

Он устало улыбнулся, и тут Юрий понял, что он вовсе не такой молодой, как кажется.

— Мы вызовем тебя, если нам нужно будет опознать Хаджи. Ты единственный, кто видел его вот так, вживую. Так что, будь к этому готов, — сказал он Юрию на прощанье. — Выдернем, где бы ты ни был.

ГЛАВА 7

— Нет, Оль, я его люблю, люблю, это он меня не любит! — эту тираду Юрий услышал еще в прихожей, благо ключи от входной двери у него были, и в квартиру Зубко он проник достаточно незаметно.

— Да не любишь ты его! — настаивала Ольга.

— Оля, я люблю его, но меня сломало прошлое лето, когда Олеську похитили те бандиты. Я не могу больше ждать, и думать, придет он сегодня домой, или привезут всего в бинтах, а то и вообще… Его за эти три года два три раз ранили, ты представляешь!? А он еще смеется: "Пуля, — говорит, — дура, в сантиметре от головы прошла". Главное, он же может спокойно уйти в ту же охрану, отсидел свои двенадцать часов и свободен двое суток. И деньги там точно такие, даже больше, гораздо больше! Это же Москва, Оля, здесь же бешеные деньги! Я простым менеджером по продажам в этом чертовом Билайне больше его зарабатывала, а он же у меня с головой, может сам организовать какую-нибудь охранную фирму. Тут же можно такие деньги огребать. Я стены эти не могу видеть, тут давно уже ремонт нужно делать!

Голос Ольги в ответ прозвучал снисходительно.

— Вер, но он же мент, Вера! Он потомственный мент. Это не его работа, это его жизнь. Я, думаешь, буду Юрку переделывать? Заставлять его карьеру делать? Бредила я такой идеей месяца два потом поняла, что это ему на фиг не надо. Да никогда нам их не переделать, ни твоего Витьку, ни моего Юрку. Они же срослись с этой работой. Их отдирать от нее только с кровью.

— Ты так думаешь потому, что сама такая же, — упрямым тоном заявила Вера.

— Ну, может и так.

— А я нет, я не такая. Я простая русская баба на сносях!

Юрий начал подумывать, как ему организовать вторжение в кухню, где сидели обе женщины, и показать им при этом, что ничего не слышал. Но тут щелкнул входной замок, и на пороге возник сам хозяин квартиры.

— Ба, ты чего это? Сбежал, что ли из госпиталя? — удивленно спросил Юрий.

На звук их голосов из кухни выскочили обе женщины.

— Тебя что, отпустили? — удивилась Ольга.

— Ну да, — стараясь говорить как можно небрежней, заявил Виктор. — Рана незначительная, ее обработали, зашили, и отправили домой.

Астафьев ни секунды не поверил словам Виктора, тем более не поверила этому и Вера. Она молча повернулась, и ушла на кухню.

— Ну, пойдемте тогда ужинать, — за хозяйку пригласила мужчин Ольга.

Это был не самая приятная трапеза на памяти Астафьева. Тягостную атмосферу разрядил телефонный звонок на мобильник Ольги.

— Да, слушаю.

Внезапно ровный ее тон сменился радостным визгом, она даже выскочила на балкон, чтобы лучше слышать своего собеседника.

— Юлька! Ты! А я думала, что уже не застану тебя! Ну да, автоответчик. Это я поняла. О! Там, наверное, сейчас хорошо. Ну, сравнила! Жара в Москве, и жара у моря — это разные вещи. Когда? Хорошо, давай с утра. Ты позвонишь? Все, буду ждать.